НСФ

[quote] Борьба с инакомыслием в истории Русской православной церкви

На протяжении многих веков своей истории Русская православная церковь играла в большинстве случаев (за исключением некоторых исторических периодов) определяющую роль в формировании мировоззрения и государственной идеологии в России и в отдельные периоды — на территории современной Украины и Белоруссии. При этом она вела идеологическую борьбу с религиозным инакомыслием [1], альтернативными идеологиями и мировоззрениями, используя не только методы словесного убеждения (как в печатной, так и в устной форме), но и принуждение и преследование, вплоть до пыток и смертной казни.
В настоящей статье приведён обзор действий и высказываний как органов иерархического церковного управления (соборы, синодальные учреждения), так и отдельных иерархов, рядовых клириков и организаций, непосредственным образом связанных с Русской православной церковью.
Под борьбой с инакомыслием, вслед за П.С.Шаблей[2], здесь понимается "неприятие, унижение, дискриминация, преследование и уничтожение" идей и их носителей, относящихся к социальному классу, религиозной общине, политической организации, науке, в которых власть видит угрозу.

Приняв крещение, князь Владимир Святославович отдал указ: всему некрещёному населению Киева выйти на следующий день на берег реки Почайны для свершения обряда крещения:

Если кто не придёт завтра на реку — будь то богатый или бедный, или нищий или раб, — будет мне врагом. Услышав это, с радостью пошли люди, ликуя и говоря: «Если бы не было это хорошим, не приняли бы этого князь наш и бояре».[3].

Так на следующий день состоялось массовое крещение киевлян-язычников.[4]
Киевский митрополит Иларион признавал, что крещение в Киеве происходило по принуждению:

…никто не сопротивлялся княжескому приказу, угодному Богу, и крестились если не по собственной воле, то из страха перед приказавшим, ибо его религия была связана с властью.[5].

Те, кто не пожелал расставаться с прежними верованиями, бежали в пустыни и леса.[4] Живя в неудобных для поселений местах, испытывая всевозможные лишения и трудности, язычники совершали ограбления христианских священнослужителей (иногда доходило до убийств), а также людей, изменивших древним народным верованиям и принявшим крещение.[6] Советские церковные историки О. М. Рапов, Е. К. Дулуман и Е. Ф. Глушак[7] утверждают, что именно этих разбойников, упомянутых в «Повести временных лет», требовали казнить епископы.[8] Князь Владимир, как утверждает летописец, вначале отказывался применять казнь[9], но епископы потребовали от него применения к язычникам-разбойникам самых жестоких мер:

Ты поставлен от Бога на казнь злым, а добрым на милость.[10]

«Владимир же отверг виры и начал казнить разбойников».[10]
Смена религиозных культов сопровождалась уничтожением изображений языческих богов, их публичным поруганием со стороны княжеских слуг и духовенства, преследованием и уничтожением волхвов и ведунов, разрушением культовых сооружений (идолов, капищ), жестокими расправами над теми, кто не хотел креститься, построением церквей на местах, где стояли языческие идолы и храмы.[11][12]
Святой Макарий писал:

когда мы приняли от святого велико князя Владимира святое крещение: во всей Русской земле скверные мольбища идольские разорены тогда.[13]

В Киеве кумира Перуна привязали к конскому хвосту, сволокли со Старокиевской горы и бросили в приток Днепра Почайну. По пути кумира били массивными палками специально приставленные двенадцать «мужей». Бросив в воду, кумира сопроводили за Днепровские пороги, нигде не позволяя ему прибиться к берегу. Видя поругание над своим богом, собравшиеся язычники плакали.[14] На месте, где стоял идол Перуна была воздвигнута церковь Василия, посвящённая Василию Великому.[11]
В Новгороде произошли подобные события. Как сообщает известный историк церкви, обер-прокурор Святейшего Синода А. В. Карташёв, по указу князя Владимира крестить Новгород отправился Иоаким Корсунянин (впоследствии первый епископ Новгородский). Карташёв приводит сведения из летописей:

пришёл в Новгород епископ Иоаким и требища разрушил и Перуна посёк.[15]

И приказал Иоаким стащить и бросить Перуна в реку Волхов. «Для развенчания кумира в глазах толпы, над идолом издевались. Обвязав его верёвками, волокли „по калу“, били палками и пихали. В это время вошёл в Перуна бес и начал кричать: „о горе, ох мне, достался я немилостивым сим рукам!…“»[15]. Иоаким приказал, чтобы Перуна никто не спасал, а толкали бы его всё дальше и дальше.
Профессор А. В. Карташёв отмечает, что

первой вступительной задачей новоустроенной на Руси церкви состояла в том, чтобы водворить в языческой душе русского человека новую христианскую веру.<...> С течением времени под влиянием настойчивых преследований духовенства, суду которого подлежали преступления против христианской веры, и бесхитростной проповеди о том, что боги языческие это злые демоны, — отчётливая вера в старые божества померкла в сознании народном.[16]

В 1032 и 1076 годах во Владимиро-Суздальской Руси вспыхивали массовые народные восстаниям против насаждения новой религии со стороны правящей верхушки («старой чади»).[17] Если в начале XI века Ярослав Мудрый осторожно обращался и с языческим населением области и жречеством, то в 1032 году он беспощадно расправился с предводителями восставших.[17]

В 1071 году, согласно «Повести временных лет», в Новгороде появился волхв и принялся хулить христианскую веру и обещать совершение чудес.

И была смута в городе, и все поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест в руки и надел облачение и сказал: «Кто хочет верить волхву, пусть идёт за ним, кто же верует Богу, пусть по кресту идёт». И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его пошли и стали около епископа, а люди все пошли к волхву. И началась смута великая между ними. Глеб же взял топор под плащ, подошёл к волхву<...> вынув топор, разрубил волхва, и пал он мёртв, и люди разошлись.[18]

По Архангельскому изводу Оленинской редакции Церковного Устава князя Владимира (составлен в конце X — начале XI веков), «зелье» (то есть врачевание травами) было преступлением, находившимся в юрисдикции церковного суда.[19] Врачевание рассматривалось как одна из форм чародейства; чародеев, по данному Уставу, полагалось сжигать, однако о применении такой меры до XV века известно мало. Первый засвидетельствованный случай относится к 1204 году (сожжение «лихих баб»).[20]

Христиане отрицательно относились к сложившемуся народному творчеству язычников. Нестор Летописец называет трубы и гусли «дьявольскими лестьми». Описывая нравы некоторых славянских племён, Нестор отмечает, что они «схожахуся на игрище, на плясанье и бесовская игрища». Проповедник и писатель XII века святой Кирилл Туровский называл музыкальные инструменты «сопелями сотонинскими». Аналогичными эпитетами называют «игрища» и другие литературные памятники[21].
Духовенство негативно относилось к скоморохам. В своих выступлениях скоморохи иногда выражали недовольство народа существующими порядками, обличая при этом священников. Священники отвечали скоморохам постоянными нападками и преследованиями.[22] Так, в «Домострое» — сборнике XVI века, состоявшем из правил преимущественно семейно-бытового поведения, к «богомерзким делам» отнесены: «песни бесовские, плясание, скакание, гудение, трубы, бубны, сопели…»[23].
Православная церковь под угрозой отлучения от церкви запрещала игру в шахматы, что было официально закреплено в кормчей книге 1262 года и подтверждено в 1551 году Стоглавым собором[24]. Стоглавый собор предписывал церкви отвращать людей от шахмат.[25] «Домострой» упоминает игру в шахматы как «бесовский» и «поганьский» обычай[26]. Преп. Варсонофий Оптинский говорил о появившемся в России футболе следующее: «Не играйте в эту игру и не ходите смотреть на неё, потому что эта игра введена диаволом и последствия её будут очень плохие».[27]

В 1227 году в Новгороде православные связывают и бросают в огонь четырёх волхвов.[28]
Приблизительно в тоже время в ереси и чтении запретных книг был обвинён монах Авраамий, которого духовенство потребовало казнить. Было предложено «пригвоздить к стене и поджечь» и утопить. В житии Авраамия указывается на тех, кто требовал его казни:

попы, игумены, и священники, если бы могли, съели бы его живьём», «бесчинно попы, а также игумены ревели на него, как волы; князья и бояре не нашли за ним никакой вины, проверивши всё и убедившись, что нет никакой неправды, но все лгут на него.[29]

Авраамий был оправдан и канонизирован за своё подвижничество в 1549 году.
Согласно «Кормчей книге» (сборнику церковных и светских законов, 1284 год):

Если кто будет еретическое писание у себя держать, и волхованию его веровать, со всеми еретиками да будет проклят, а книги те на голове его сжечь.[30]

В летописи 1438 года упоминаются «Святые правила святых апостолов» (имеется в виду 63-е правило Третьего Константинопольского собора, которое указывает сжигать «повести о мучениках, врагами истины лживо составленные»), согласно которым «огнём зжещи или живого в землю засыпати» за ересь (другой вариант: «Святые правила божественного закона святых апостолов повелевают такового церкви развратника огнём сжечь или живого в землю загрести»).[31]

Стригольники
Казнь стригольников в Новгороде в 1375 году. Миниатюра Никоновской лицевой летописи, XVI век
Во второй половине XIV веке в Новгороде возникло движение стригольников. Стригольники выступали против епископов, отрицали некоторые догматы и обряды.
Духовенство назвало новую ересь «прямой затеей сатаны», её участников — «злокозненными хулителями церкви», «развратителями христианской веры». В 1375 году по настоянию новгородских епископов, руководителей ереси утопили в реке Волхов. Затем стали вылавливать и казнить остальных участников движения в Новгороде и Пскове. Убийство еретиков одобрил и московский митрополит Фотий. В посланиях 1416-1425 годах, выражая благодарность псковичам за расправу над еретиками, он советовал им применять все средства уничтожения, однако без пролития крови, во имя «спасения души» казнённых. В результате многие стригольники были казнены[32][33].

Жидовствующие
В конце XV — начале XVI века преследовалась ересь жидовствующих. «Конец влияния жидовствующих совпал с церковным собором 1504 года, постановившим предать „жидовствующих“ расправе. Практически все значимые проповедники из числа „жидовствующих“ сложили головы на плахе; казни предварялись пыточными дознаниями и вырыванием языков. В Новгороде сожгли архимандрита Кассиана и Некраса Рукавого, остальных отправили в заточение по тюрьмам и монастырям. Всех еретиков предали церковному проклятию „со всеми их поборниками и соумышленниками“»[34].
В 1490 году на Соборе еретиков отлучили от Церкви и прокляли, а архиепископ Геннадий Новгородский

повелел посадить их на коней, на вьючные сёдла, спиной к голове коня, чтобы смотрели они на запад, в уготованный для них огонь, одежду же их повелел надеть задом наперёд, а на головы повелел надеть им заострённые берестяные шлемы, будто бесовские; еловцыя на шлемах были из мочала, венцы — из соломы вперемешку с сеном, на шлеме была надпись чернилами: «Вот сатанинское войско». И приказал архиепископ водить их по городу, и всем встречным приказал плевать в них и говорить: Это враги Божии и хулители христиан. После же повелел сжечь шлемы, бывшие у них на головах. Так поступил этот добрый пастырь, чтобы устрашить нечестивых и безбожных еретиков — и не только их устрашить, но и всем показать зрелище, исполненное ужаса и страха, чтобы видевшие его укрепились в правой вере.[35][36]

В 1504 году одним из обличавших «ересь жидовствующих» был игумен Иосиф Волоцкий. Летописец перечисляет по именам восемь сожжённых еретиков, но добавляет «и иных многих еретиков сожгоша».[37] В своём «Сказании о новой ереси новгородских еретиков: Алексея протопопа, Дениса попа, Федора Курицына и других, то же исповедующих» игумен Иосиф выступает против еретиков и обличает тайного поклонника ереси митрополита Зосиму:

После посечения и растерзания этих стремившихся ко аду псов, сыновей погибели, вскормленных ядом жидовства, ещё оставался великий поборник дьявола, головня содомского огня, змей многотысячеголовый, пища для геенского огня, новый Арий, худший, чем Манес, первенец сатаны, гнуснейший злодей Зосима — он, как уже было ранее сказано, был посажен на святой престол. <...> Гнусный идолопоклонственный волк, облачившийся в пастырскую одежду, напоял ядом жидовства встречавшихся ему простолюдинов, других же этот змей погибельный осквернял содомским развратом. Объедаясь и упиваясь, он жил как свинья и всячески бесчестил непорочную христианскую веру, внося в неё повреждения и соблазны[35].

Как отмечает профессор А. В. Карташёв, для митрополита Зосимы всё обошлось только удалением с кафедры[38].

В конце 1504 года в Москве по инициативе митрополита Симона и Иосифа Волоцкого состоялся церковный собор для суда над еретиками. Иосиф к тому времени написал противоеретическое сочинение — «Просветитель». Собор с согласия великого князя приговорил еретиков к смертной казни. В специально построенную клетку заключили Ивана-Волка Курицына, Дмитрия Коноплёва и Ивана Максимова и сожгли их вместе с клеткой на льду Москвы-реки[39][34].

В Московском государстве XVI—XVII веков
В XVI—XVII веках наказания преступников были ужесточены, в том числе через решение церковного суда.
Основное количество процессов против ведьм и знахарей пришлось именно на эти века. Особенно часто казнь ведьм и знахарей практиковалась в XVII веке. Последний известный случай — сожжение Марфушки Яковлевой, обвинённой в наведении порчи на царя Фёдора Алексеевича.[20]
Преследовалось в государственном порядке скоморошество: представления скоморохов воспринимались как бесовские. Согласно грамоте царя Алексея Михайловича от 1649 года, посланной приказчику Верхотурского уезда в Сибири, «а где объявятся домры и сурны, и гудки, и гусли, и хари, и всякие гудебные бесовские сосуды, тебе б то всё велеть выимать и, изломав те бесовские игры, велеть сжечь» [40]. По свидетельству Адама Олеария, «около 1649 года все „гудебные сосуды“ были отобраны по домам в Москве, нагружены на пяти возах, свезены за Москву-реку и там сожжены» [40].
Во второй половине XVII — начале XVIII уголовный характер носило преследование старообрядцев, отделившихся от Церкви в результате раскола после реформ патриарха Никона.
Вплоть до XVIII века по российскому законодательству «отступление от православия» каралось «вечным заточением» в земляной тюрьме.[41]
Еретиков казнил и царь Иван Грозный. Иностранец Пётр Петрей в записках начала XVII века писал о царе: «Как ни был он жесток и неистов, однако ж не преследовал и не ненавидел за веру никого, кроме жидов, которые не хотели креститься и исповедовать Христа: их он либо сжигал живых, либо вешал и бросал в воду».[42]
Как писал А. Н. Афанасьев:

Повесть о волховании, написанная для Ивана Грозного, доказывает необходимость строгих наказаний для чародеев, и в пример выставляет царя, который вместе с епископом «написати книги повеле и утверди, и проклят чародеяние, и в весех заповеда таких огнём пожечи».[43][44]

Патриарх Московский Иов
В 1569 году плотники Неупокой, Данила и Михаил были сожжены за употребление в пищу запрещённой церковными правилами телятины, а в августе 1575 года сожжено 15 ведьм в Новгороде («а сказывают ведуньи»).[45]
Наказания в виде сожжения заживо в срубе за «богохульство» стало обычным при Патриархе Иове (1589—1605), который сам в одном из своих сочинений одобрял казнь языческих жрецов[46]. Английский посланник Флетчер, проживший в Москве полгода, стал свидетелем одной из казней:

…муж и жена… были сожжены в Москве, в маленьком доме, который нарочно для того подожгли. Вина их осталась тайною, но вероятно, что они были наказаны за какую-нибудь религиозную истину, хотя священники и монахи уверили народ, что эти люди были злые и проклятые еретики.[47]

В 1590-1591 годах по приказу царя Федора Иоанновича были сожжены колдуны в Астрахани.[48] Патриарх Иов писал царю:

О великий государь, боговенчанный царь и великий князь Федор Иванович Всея Руси! Во-истинну еси ты равен явися православному первому в благочестии просиявшему царю Константину и прародителю своему великому князю Владимиру, просветившему Русскую землю святым крещением: они же убо каждый в своё время идолы поправше и благочестие восприяша; ты же ныне великий самодержец и истинный рачитель благочестия, не единых идолов сокрушая, но и служащих им до конца истребляя.[49]

Следующим царём при патриаршестве Иова стал Борис Годунов (годы правления 1598—апрель 1605). В январе 1605 года в грамоте московского правительства указывалось, что «Люди, которые в государстве за их богомерзкие дела приговорены на сожжение, а другие к ссылке, бежали в Литовскую землю за рубеж и злые плевелы еретические сеяли». В том же 1605 году был сожжён некий Смирный за то, что «покинул веру христианскую да обусурманился».[50] Согласно летописи

…бусурмана Смирного сведал, что он убусурманился, повелел ему дать разные муки, а напоследок же его окаянного велел обдать нефтью и повелел зажечь

Патриарх Никон
Следующим московским Патриархом, требовавшим в 1623 году от царя Михаила Федоровича (годы правления 1613—1645) сожжения еретиков за «великие духовные дела», был Филарет (отец царя). В ответ на требование Патриарха Филарета казнить еретиков «до конца» (сжечь), царь отказался вынести решение, пока Филарет не сообщит ему «каким людям, и за какие было вины довелося наказанье до конца учинити и огнём жечь, и что их большие вины».[52] Дальнейшие события этого дела не известны.
В 1649 году на Земском соборе был принят свод законов Русского государства — «Соборное уложение 1649 года», согласно которому на законодательном уровне предполагалась казнь за ересь, иноверие, богохульство и т. п.

Будет кто иноверцы, какия ни буди веры, или и русской человек, возложит хулу на Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, или на рождьшую Его Пречистую Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию, или на честный крест, или на Святых Его угодников, и про то сыскивати всякими сыски накрепко. Да будет сыщется про то допряма, и того богохулника обличив, казнити, зжечь.[53]

«Уложение» было подписано всеми участниками Собора, в том числе Освящённым собором — высшим духовенством. Среди подписавших был и архимандрит Никон, через несколько лет ставший патриархом.[54]

Сожжение старообрядца Павла, епископа Коломенского, 1656 год (миниатюра XIX века)
В дальнейшем казни еретиков происходили уже государственными властями, но по указу духовенства. «Когда нужно было кого-то пытать духовное начальство посылало обвиняемого к светскому начальству».[55]
Следующими событиями, приведшими к массовым казням, стали церковная реформа Патриарха Никона (1650—1660), а также церковный Собор (1666), на котором староверов и всех не покоряющихся церкви предали анафеме и объявили достойными «телесной» казни.
В 1666 году был схвачен и сожжён старовер-проповедник Вавила. Современник старец Серапион писал по этому поводу: «богомерзкий чернец Вавилко сожжён за свою глупость»[56].
В 1671 году в Печенгском монастыре был сожжён старообрядец Иван Красулин.[57]
В 1671 — 1672 годах в Москве сожжены старообрядцы Авраамий, Исайя, Семёнов.[57][58][59]
В 1676 году было приказано «сжечь в срубе с кореньем и с травы» Панко и Аноску Ломоносовых за колдовство с помощью кореньев.[60] В том же году сожгли старообрядца инока Филиппа[61], а в следующем, в Черкасске — попа-старообрядца.[58]

Патриарх Иоаким
В 1681 году церковный Собор во главе с патриархом Иоакимом (1674—1690) обратился к царю с просьбой:

Просим и молим соборно Великого князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец, которые развратники и отступники, по многом церковном учении и наказании и по нашем архиерейском прошении их обращению истинного покаяния явятся противны, святой церкви непокорны, и таких противников бы указал Великий Государь Царь и Великий князь Фёдор Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец, отсылать ко градскому же суду и по своему Государеву рассмотрению, кто чего достоин, указ чинить. [62]

Вскоре после этого 14 апреля 1682 года были сожжены стараобрядцы протопоп Аввакум и три его товарища по заключению: Феодор, Епифаний и Лазарь. Кроме того, в сочинениях Аввакума сохранились сведения о сожжении ещё около ста староверов.[59]
22 октября 1683 года светские власти приговорили к сожжению старообрядца Варлаама.[63] В 1684 году царевна Софья Алексеевна подписала указ «…о наказании рассеивающих и принимающих ереси и расколы», если «…с пыток начнут в том стоять упорно же, а покорения святой церкви не принесут…» «…по троекратному у казни вопросу, будет не покорится, сжечь».[64] В этом же году был сожжён старообрядческий проповедник Андроник («Того черньца Андроника за ево против святаго и животворящаго креста Христова и Церкви Ево святой противность казнить, зжечь»).[65]
Иностранцы свидетельствовали, что на Пасху 1685 года по указанию патриарха Иоакима сожгли в срубах около девяноста раскольников.[66]

Казни соловецких иноков-старообрядцев (1676). По старинной старообрядческой иконе
В. Татищев (1686—1750), русский историк и государственный деятель, писал в 1733 году:

Никон и его наследники над безумными раскольниками свирепость свою исполняя, многие тысячи пожгли и порубили или из государства выгнали.[67]

Патриарх Иоаким умер в 1690 году. В своём «Духовном завещании» он, в частности, указывал казнить иноверцев-миссионеров:

…да повелевают царским указом: отнюдь бы иноверцы придя сюда в царство благочестивое вер своих не проповедовали, и в укоризну о вере не разговаривали ни с кем, и обычаев своих иностранных и по своим их ересям на прелесть христианам бы не выносили. И сиё бы запретить им под казнью накрепко.[68]

Однако после смерти Патриарха Иокима сожжения, до того случавшиеся регулярно, надолго прекратились.[59]
[править] В Российской империи XVIII—XX веков
Согласно «Большой советской энциклопедии»

Православная церковь была одним из важнейших институтов государства. Являясь крупным собственником и эксплуататором, она верно служила господствующим классам царской России. Духовенство внушало трудящимся мысль о «богоустановленности» царской власти, помогало самодержавию подавлять крестьянские восстания, выступления дворянских революционеров, движение разночинцев, активно противодействовало революционной борьбе пролетариата. Во всех трёх русских революциях русская П. ц. находилась в стане антинародных сил [69].

Вплоть до 1917 года в законодательстве Российской империи имелись нормы, по которым существенно ограничивалась свобода слова и вероисповедания. Выступление против православной церкви считалось кощунством и наказывалось тюрьмой или ссылкой в каторжные работы. Также ссылкой или каторгой наказывался переход из православия и неправославная религиозная пропаганда [70]. В соответствии с уголовным законодательством 1845 года вероотступничество каралось лишением всех прав, заключением в крепость, ссылкой в Сибирь или на Кавказ[71]. Свободно проповедовать и распространять своё учение было разрешено только православию[72]
В Сибири была широко распространена практика насильственного крещения в православие.[73][74][75]
Преследования по религиозным мотивам в XIX веке имели массовый характер. Так, с 1842 по 1852 год за «религиозные преступления» было привлечено к суду около 40 тыс. человек.[76]
С конца XVI века [77] и до начала XX века Православной церковью уничтожались святилища коренных народностей Сибири (ненцев, эскимосов,[78] бурят).[79]

Местоблюститель Стефан Яворский
В 1702 году за колдовство и богоотступничество сожгли монаха Саввино-Сторожевского монастыря Дионисия.[80] Как сообщает В. Богомяков, доктор философских наук, профессор,

В следственных материалах по делу Дионисия Грека читаем: «По тем письмам Отца и Сына и Святаго Духа отрицался и крест под пятою носил и призывал в помощь Сатану и бесов, да те письма над питьём чол и для блудного дела девкам пить давал и сам пил». Всему этому безобразию Дионисия Грека научил Дионисий Кобыла. Чтобы убедиться в действенности колдовства, они пошли к бобылю Семёну Чёрному с намереньем склонить к блуду двух его дочерей, напоив их наговоренным вином. Девки со старцами «блудно дело творить не пожелали». Раздосадованный Дионисий Грек даже «бранил матерны» Дионисия Кобылу, «что он по тем письмам имя Божие хулит и Диавола призывает, но по тому его призыву ничего не делаетца». А Дионисий Кобыла оправдывался и приводил примеры, когда заговор сработал и девки на блуд согласились.[81]

29 ноября 1714 года в Москве на Красной площади в срубе сожгли еретика Фёдора Иванова, изрубившего икону. Приговор подписали представители светской власти (члены московской Сенатской канцелярии Я. Ф. Долгоруков и Салтыков). Но основную роль сыграл Освящённый церковный собор во главе с местоблюстителем патритаршего престола Стефаном Яворским. 24 октября 1714 года церковный Собор отлучил Фёдора Иванова от церкви, предал проклятию и выдал для казни градскому суду.[82]
В 1721 году за богохульство по императорскому указу был сожжён дьякон Василий Ефимов, устроивший поддельное чудо, чтобы «были к поданию на устроение церковное преклонны». Священный Синод зачем-то настоял, чтобы сожгли и его уцелевшие после первой казни кости.[83]
В 1738 году в Петербурге за переход из православия в иудаизм был сожжён дворянин А. Возницын. Также был сожжён еврей Борох Лейбов, склонивший его к переходу в иудаизм.[84] В соответствии с законами Российской империи они были осуждены гражданским судом, приговор был утверждён императрицей Анной Иоанновной, так как вопросы добровольного выхода из православия ведению церкви не подлежали. Указания на какие-либо действия или даже высказывания структур Русской православной церкви или отдельных священнослужителей в документах об их осуждении и казни отсутствуют. [85] Святейший Синод принял решение о разрушении построенной Лейбовым синагоги и сожжении священных иудейских книг.[86]
В 1782 году, Екатерина II, дав ряд послаблений «сектантам» и «раскольникам», подтвердила запрещение «начинать и возобновлять споры против Православия» [87]. Александр I частично ограничил преследование старообрядцев, однако его преемник, Николай I, отменил значительную часть «послаблений», повелев усилить полицейский надзор за раскольниками и закрыть существующие молитвенные дома[88].
Отношение к сфере науки и просвещения
Согласно «Большой советской энциклопедии» Русская православная церковь

... тормозила социальный, научно-технический и культурный прогресс: противилась отмене в России крепостного права, выступала за сохранение телесных наказаний, осуждала стремление женщин к равноправию, всячески мешала распространению знаний в массах, преследовала передовых учёных и деятелей культуры, стремилась дискредитировать в глазах трудящихся идеи научного социализма [69].

Так по поводу общественного подъёма начала 60-х IX века св. Филарет (Дроздов) писал:

Тысячу лет, прожила Россия, возросла, укрепилась, распространилась, значительно образовалась и благоустроилась при весьма ограниченной грамотности народа: была ли бы в том беда, если бы решились сделать её всю грамотною не вдруг, в пять или десять лет, а постепенно, в пятьдесят или сто? [89]

В 1901 году харьковский епископ Амвросий писал, что развитие науки приводит к росту неверия, учёных же он называл «опаснейшими врагами церкви»[90]. Епископ Иннокентий призывал отказаться от научного мировоззрения и вернуться к вере.[90] В 1905 году московский епископ Никон обвинял московских профессоров в том, что они погубили юношество и вовлекли его в революцию.[91]
Астрономия

Михаил Васильевич Ломоносов
Критике подвергалась концепция о множестве миров и гелиоцентрическая система мира.
В 1740 году, по инициативе М. Ломоносова, была издана книга Фонтенеля «Разговор о множестве миров». Священный синод признал книгу «противной вере и нравственности», книгу изъяли и уничтожили.[92] Священнослужители тогда спрашивали:[93]

Если бы планета Марс имела обитателей, то кто бы их крестил?

Книгу, по их мнению, следовало «везде отобрать и прислать в Синод», а Академии наук запретить печатать, «как о множестве миров, так и о всём другом, вере святой противном».[93]
В 1756 году Московский университет хотел издать поэму Александра Поупа «Опыт о человеке», переведённую учеником Ломоносова под руководством последнего.[94] В этой книге автор выступал против средневековых научных взглядов о строении вселенной, что вызвало резкие нападки духовных цензоров, которые нашли в книге «зловредные идеи Коперника о множестве миров, противные Священному писанию», и книга была запрещена. «Исправлять» книгу взялся московский митрополит Амвросий, который переделал поэму Поупа, заменив стихи, в которых говорилось о множестве миров и коперниковской системе, своими стихами. В таком искажённом виде книга и была издана в 1757 году.[95]

Камиль Фламмарион
В 1757 году Синод потребовал «приостановить» научную деятельность Ломоносова, призвавшего «особливо не ругать наук в проповедях»[96], придать сожжению его произведения, и отослать Ломоносова в Синод «для увещан ...