НСФ

Никоновская реформа была попущена потому, что священная иерархия перестала служить иерархией церкви, а превратилась в царских угодников, и не по слабости, как бывало прежде, а принципиально. Соответственно рано или поздно такая искаженная иерархия была обязана отколоться от церкви, что и произошло в результате никоновской реформации.

А что порочна была именно иерархия, подтвердилось проповедью хлыстовства о ненужности или не важности (факультативности) всего того, что происходит в церкви, то есть того, что и производит эта самая иерархия в церкви. Всё церковное было заменено на "духовное", читай на саморефлексию.

В результате староверы остались без регулярной иерархии, а никониане (никонианская паства) - просто пришла к выводу о ненужности вообще всего церковного, включая иерархию. В результате раскола появились две лишенные иерархии церкви. При этом, это были именно церкви, поскольку имелось организованное богообщение. Вданном случае под богообщением я понимаю не качество общения (с Богом, а не нечистой силой), а действительную наличность самого процесса.

А поскольку обе церкви остались без иерархии, первоочередной задачей обеих сообществ было воссоздание действующей (не номинальной) иерархии. Как известно, староверы завели себе заграничную кафедру и тайных архиереев, а равно тайные церкви и монастыри в России. Таким образом, восстановление иерархии в старообрядчестве оказалось возрождением традиционной церковной жизни.

В никонианстве этот вопрос решился по-другому, в Оптиной пустыни была создана старческая иерархия. Иерархия была составлена в результате преобразования монашества, для чего оно было организовано по образцу хлыстовских кораблей. Новый тип монашества отличался от прежнего новым вектором влияния: иноки теперь замыкались не на церковную иерархию, как прежде, а на "духовное" старчество. А старцы были уже не скромными наставниками иноческих правил и быта, как это бывало в дореформенных монастырях, а параллельной иерархией. Старец мог не иметь высокого иерархического звания, но его влияние было не сравнимо больше любого священника и даже епископа. Последующая канонизация Серафима Саровского вознесло эту практику до правила веры, почти догматической высоты.

Собственно старыми оставались только привычные слова: инок, старец, а по существу монастырские порядки прикрывали иерархию нового типа. Иноки ежедневно открывали помыслы старцу и занимались аскетическими практиками. При этом была сыормулирована новая цель ("цель христианской жизни") - стяжание Святого Духа. По умолчанию выходило, что святого тДуха никто не имеет, хотя всё православное учение о Церкви и Духе её образующем (Евангельском Утешителе) учит обратному, но об этом предпочитали не вспоминать.

При этом, усвоенное оптинским монашеством устроение предлагалось принять и мирянам. Теперь минряне обязаны были совершать откровение помыслов духовному отцу (обычному священнику), который вынужденно подравнивался под старцев. В результате сегодня в никонианстве подразумевается, что любой приходской батюшка по-хорошему должен быть старцем. Не выдуманность этого факта подтверждается бесконечным осуждением на епархиальных мероприятиях РПЦ (МП) т.н. "младостарчества", которое в существе является продолжением той самой иерархии нового типа, которая утвердилась под флагом "завета старца Серафима". Самого главного, хотя и вероятно выдуманного задним числом старца.

В силу указанных отличий в устроении старообрядчества и никонианства Серафим Саровский принципиально не может быть признан старообрядчеством в качестве святого или авторитета.